За мотивами сайту "Львівські ремінісценції".
Опубліковано в журналі "Мир туризма", №8, ноябрь 2006, с.86-97 (до 750-річчя Львова)

Шаги по мостовой, или
              Ведóмые городом

Львов, он же Леополис, он же Лемберг.
Город львов и трамваев, дождя и кофе, храмов и двориков,
город, куда всегда возвращаешься...
С днем рожденья Тебя.

Когда площадь Рынок заблестит в последних лучах солнца, туристы вернутся в свои автобусы, а в кофейнях приступят к обсуждению событий дня - пора отправляться на поиски Скрытого. Попутчиков не берем, даже неболтливых. Они будут только мешать, ведь, чтобы коснуться невидимой жизни города, надо настроиться на его волну и ловить незаметные для других сигналы. Бродить по улицам и дворикам - подчиняясь только собственной интуиции. Никаких запланированных маршрутов, назначенных встреч и вопросов "Как пройти..?" Город выведет сам, в нужное место и в нужное время - если вы, конечно, ему понравитесь.

Кстати, что такое вообще "город"? Связанная в одно целое совокупность улиц, домов, людей, транспорта и коммуникаций? Позвольте не согласиться. Пусть населенный пункт, сити, мегаполис, что угодно, но не город. Город - это все вышеперечисленное плюс... что-то еще. Назовите его духом или атмосферой, неважно. Так вот, во Львове это "что-то еще" состоит примерно из семиста пятидесяти слоев. И этот пласт чувствуется во всем: в перезвоне часов на ратуше, в позах святых на крыше монастыря бернардинов и очаровательном диалекте под названием "львівський балак".

Итак, отправляемся в вольное путешествие по улицам, улочкам и закоулкам. Станем немножко следопытами - будем замечать незаметное, принюхиваться (избирательно!), прикладывать ухо к земле, задирать нос вверх и посматривать под ноги. Вот из-под карниза под самой крышей выглядывает жутковатенькая химера; у балкончика решетка с монограммой, из-за решетки высовывается герань, а также чьи-то лапы и усы. Ага, лапы и усы зарычали, высунулась морда - а мы ее из фоторужья щелкнем. Возле окна на четвертом этаже прицеплено велосипедное зеркало, повернутое вдоль улицы - наверное, здесь живет какая-то любопытная старушенция. На канализационном люке польские надписи, на стене дома проглядывает из-под слезшей штукатурки реклама обувной лавки, тоже на польском. Чудный ренессансный портал, обрамляющий дверцу, в которую можно пройти, лишь согнувшись. А вон тот симпатичный домик справа - кривой, причем сильно кривой, как в английском детском стишке, знакомом в переводе Маршака. Хотя кошка в окошке ничего, не кривая. Нормальная.

Но улицы и фасады изначально предназначены напоказ. Конспект же внутренней городской истории ведут тихие дворики, где все интимно и не для постороних глаз. Потрясающие львовские дворы-колодцы похожи на каменные джунгли, проросшие лестничками, балконами и переходами, с пещерами-подвалами и развешанными гирляндами детских вещичек вместо тропических цветов. Поменялось ли что-то в таком дворике за последние сто, двести лет? Сменилось несколько поколений, но каждый его обитатель все также ходил по вот этим самым скрипучим деревянным ступенькам, а иногда поднимался на балкончик верхнего этажа. Оттуда все тот же вид: узкий прямоугольник двора внизу, печные трубы на соседних домах, а за ними - покосившаяся верхушка ближайшего собора.

Трудно отказать себе в удовольствии облазить все дворики вдоль улочки и сфотографировать: поломанную детскую коляску, скрученную обрывком колючей проволоки; польских времен электрический щиток и того же возраста уличный умывальник; готические своды сеней над синими почтовыми ящиками; благородные мраморные консоли с изображениями рыцарей и сирен, на которые опирается дистрофичный дощатый балкончик; веселенько раскрашенный барельеф Богородицы; наклеенные на стены картинки из журналов и старые плакаты; каменную морду льва с гроздью винограда в пасти, служившую лет триста подряд рекламой винному погребку. Даже в хоженых-перехоженых местах ощущение первооткрывателя не покидает, ведь жизнь львовских двориков не стоит на месте. Апдейт - каждый день.

Поднимаясь по всем подряд лестницам, стоит проверять - а нет ли там окна, из которого можно сфотографировать флюгер на доме напротив или печального Иисуса на каплице Боимов? Вдруг, совершенно случайно, забыли запереть выход на чердак, а там, чем черт не шутит, и на крышу? Бывало, бывало и такое. Ах, прогулка по львовским крышам - это отдельная история любви...

Понемногу город начинает тебя "вести". Возникают такие себе "зацепочки", одна цепляется за другую, сплетаясь в цепь совпадений. Ноги теперь сами ведут в нужную сторону; то, что интересно и любимо, будет само попадаться на глаза и даваться в кадр. Свернул в заманчивый переулочек - а там старичок кормит трех черных котяр. Зашел в любимый дворик возле Армянского собора - а там, примостившись под колонной святого Христофора, парень наигрывает на гитаре какую-то пронзительно трогательную мелодию.

Вас "ведет". Теперь главное расслабиться и плыть по течению, наслаждаясь ролью созерцателя. Жаль только, что в сувенирную лавку на Краковской не завезли пока шапок-невидимок подходящего размера. Ну ничего. Отключим все звуки в фотоаппарате, и внушим прохожим, что они нас вовсе не видят. Ведь мозаика города состоит не только из камня. Лицо, улыбка, жест - микроакты уличных микропьес, длящиеся секунды, тоже становятся фрагментами городского паззла. Если постараться, то можно поймать их в объектив. А людей, попавших на твои фотографии, со временем начинаешь воспринимать как старых знакомых. Уличные музыканты, вуйки в шляпах, азартно режущиеся в шахматы на лавочках перед Оперным, вечно спешащие монашки, сосредоточенные студенты-художники, копирующие каменицу Бандинелли, обнявшиеся парочки у фонтана "Нептун", дети, играющие в бадминтон на газончике у ратуши... (именно так - прямо перед горадминистрацией столицы Западной Украины. По-моему, это классно).

Шагая по мостовой, один на один со Старым Городом, понемногу начинаешь понимать его молчаливые беседы. И в один прекрасный день ты почувствуешь, как город дает понять - ты уже здесь не чужой.

Алена КРУШИНСКАЯ
(под псевдонимом "Дана Полубичко")

Мой Львов - это узкие улочки, утопающие в запахе кофе,
дребезг трамвая на Руськой,
улыбчивые львы и приземистые порталы камениц,
это отражение ратуши в блестящей от дождя площади,
знакомые силуеты храмов сквозь ветки деревьев,
это мокрое белье во дворах
и собачки, выглядывающие в окна,
это звуки аккордеона и старенькое авто...